Другая химия . 2007 (Д. Бурхаев) ☞ на sklad.7bb.ru
Я вырос в неблагополучной семье. У меня не было отца и не было перед глазами модели
счастливой семейной жизни. Рос я с тёткой, матерью и бабкой. Жил среди трёх баб, которые
постоянно собачились друг с другом, постоянно перетягивали на себя одеяло и постоянно
вплетали меня в это дело. Они не просто собачились, они ещё говорили мне: «Вот что ты
сделал, мы из-за тебя ругаемся!».
В итоге детство моё проходило в условиях сильной невротизации и я был очень невротичным
ребёнком. Если в детском садике мне где-то как-то хватало родительской любви, то, уже
начиная с первых классов школы, когда я попал в довольно жёсткий коллектив, где мальчики
начинают взрослеть, где есть конкуренция из-за девочек, то я понял, что я далеко не тот
парень, который может дать сдачи, потому что меня постоянно воспитывали как тряпку.
На начальных этапах где-то в садике, я ещё пытался как-то подраться. Например, приходит в
песочницу какой-то козёл и начинает быковать. Его толкнёшь, он толкнёт тебя, тут прибегает
мать и начинает верещать: «Ты чего дерёшься!». Если не дай бог, придёшь в испачканной
рубашке, то вместо того, чтобы пожалеть и морально подбодрить, меня начинали гнобить:
«Какой ты неряха!».
Был такой случай в детском садике, когда я гулял во дворе. Там у нас был какой-то козёл,
который измазал меня гудроном. Я элементарно хотел ему врезать, но не нашёл ничего под
рукой, а он так бешено размахивал этой палкой, что мне пришлось ретироваться. Я весь такой
нежный и пушистый, в соплях и слезах побежал домой. Вот бегу я весь зарёванный и какая-то
бабка возле подъезда попыталась сделать мне замечание:
- Ты чего это дерёшься?
Я ответил ей что-то невнятное. На что она мне ещё пуще:
- Какой ты нехороший мальчик! Как ты отвечаешь старшим! Как ты вообще себя ведёшь!
Когда я прибежал домой, мне вставили пистон по поводу того, что у меня вся одежда
измазана этим гудроном. А на следующий день я ещё получаю пистон, потому что эта старуха
возле подъезда нажаловалась родителям о том, что я «нехороший и невежливый» мальчик,
типа она меня что-то там спросила, а я ей рыкнул в ответ. Мне всё это тогда очень сильно
запало в душу.
Где-то во втором и третьем классе, я был таким лошком, который на начальном этапе ещё мог
там кому-то в пах ногой заехать или в торец дать, то потом, когда начались разделения на все
эти подростковые стайки, из-за своей аутичности, я не вписался ни в одну из них и всегда был
один. К тому же, я был такой весь околоинтеллектуальненький поэтому меня постоянно
стебали и гнобили.
В моих воспоминаниях детства присутствует общий негатив, который идёт беспросветно
сплошной полосой. Как говорят «жизнь как зебра» – чёрное, белое, чёрное, белое, а в конце
жопа. Вот у меня было так – черное, чёрное, чёрное, серое, чёрное, чёрное, серое, чёрное, а в
2
конце жопа. Все события моего детства складывались таким образом, что было самое дерьмо
и геморрой, какие только могли быть. Я помню редкие проблески юной любви, а на фоне
этого большие зловонные кучи кала.
Когда начались постоянные конфликты со сверстниками, появилось понимание, что я просто
«лох ливерный». Это был процесс интровертирования, погружения и замыкания в себе.
Подростковый аутизм со всеми вытекающими последствиями.
Мало того, что маман с тёткой не понимали всех этих проблем, кроме того, они положили
болт на моё половое воспитание. Естественно, я ни у кого не мог спросить совета, если у
меня возникали какие-то проблемы с девочками или со сверстниками. Я элементарно не
видел никакой психологической поддержки от родителей. Мне было просто стыдно
обращаться к ним, и к тому же я знал, что они мне вообще могут сказать только какие-нибудь
общие фразочки в духе:
- Хорошие мальчики не дерутся!
Или:
- Надо попытаться поговорить со своим обидчиком.
С деньгами меня вообще всегда гнобили. Тогда хлынула первая волна вот этих всех жвачек,
вкладышей и т.д. Я, естественно, был всего этого лишён, потому что денег мне родители
никогда не давали. Если я просил пятнадцать копеек, я всегда должен был объяснить, зачем
вообще я их прошу и на что собираюсь потратить. То есть, если я хотел мороженого, то я
должен был, чуть ли не встать на колени и объяснить, что я так хочу мороженого! Я даже не
говорю про все эти жвачки и вкладыши, там был всегда один стандартный ответ:
- Зачем тебе вся эта ерунда!
*****
В школу я ходил с едой, потому что денег на столовую мне банально не давали. Поэтому я
носил с собой бутерброды и бутылочку с чаем. Где-то в третьем классе со мной произошёл
один пренеприятный случай. У нас в классе был один задиристый товарищ, который
постоянно всех доставал. Вот как-то раз должен был начаться урок природоведения. Обычно
в начальной школе дети сидят в одном классе и учителя сами приходят. А тут нас вдруг
отправили в другой класс. Мы складировали свои портфельчики перед дверью класса. Когда
пришёл учитель и открыл дверь, то этот козёл начал раскидывать портфели, чтобы добраться
до своего. Мой портфель он естественно тоже кинул. Если бы там лежали только книги, то
было бы всё равно. А тут эта бутылочка с чаем разбилась и залила все книги. Я открыл
портфель, а там разбухшие книги и тетради. Конечно, если бы это произошло сейчас, то я бы
нашёл, как ему ответить. А тогда у меня просто навернулись слёзы на глаза, и я сбежал с
этого урока и пошёл домой. А вечером мне ещё досталось от матери, потому что классная
руководительница, узнав про это, позвонила домой, и дома был очень большой разбор
полётов, по поводу того, какой я гандон и пидарас, что позволил себе сбежать с уроков.
К чести сказать маман, она-таки вошла в моё положение, и мы пошли разбираться к этому
товарищу домой. Дверь открыл его пьяный батяня:
- Вы хотите, чтобы я его выпорол? Вы хотите, чтобы я ему вломил? Я могу его отлупить.
Миша, иди-ка сюда!
3
Тут подошёл бледно-зелёный Миша, который понял, что если мать сейчас скажет «да, хочу»,
то отец даже не будет разворачиваться, он просто ему двинет каблуком, и у Миши на лице
что-нибудь сломается, вомнётся, прогнётся вовнутрь, а папа пойдёт дальше заливать бельма.
Потому что папа находился в такой кондиции, когда одной рукой держался за дверь, а знаками
что-то там показывал Мише.
И мать конечно залебезила:
- Нет, нет, нет! Не хочу! Но вы на него просто как-то воздействуйте!
- Ну, не хотите, чтобы я его отлупил, я не буду, – и закрыл дверь. Воспитательный момент
прошёл.
Мы вернулись домой, а на следующий день, когда я пошёл в школу, на меня ещё наехала
классная руководительница. И я, со слезами на глазах, булькая и хлюпая, объяснялся перед
всем классом:
- Вы видите, во что превратились учебники!
То ли она попыталась перевести это в шутку, но получилось что-то подобное:
- А что это ты такой дурачок, что ходишь с бутылочкой, ты же знаешь, что детишки шалят и
кидаются портфельчиками!
Сквозь эти всхлипывания и проглоты соплей, я пытался сказать что-то про то, что мне не
дают денег на питание, и что же я должен пить воду из под крана, чтобы запивать эти
бутерброды. На меня все смотрели тогда с таким выражением лица, которое обозначало
примерно следующее: «ты что, дебил, что ходишь с бутылочкой, ты вообще не крут, что у
тебя бутылочка, ты вообще лох ливерный, только лохи ходят с бутылочкой!». Хотя у нас
половина класса тоже приносило свою жрачку и питьё, но бутылочка разбилась именно у
меня.
Миша какое-то время ходил слегка бледно-зелёный, потому что, по всей видимости, отец ему,
тем не менее, сказал пару ласковых. Но, даже будучи темно-зелёным, он пытался всячески
меня доставать:
- Ты чё, не пацан, надо было ответить перед пацанами, а не жаловаться!
Сейчас этот Миша героиновый наркоман с большим стажем, имеет две ходки. В лучших
традициях!
*****
Где-то в десятом классе конфронтация со сверстниками достигла такой степени, что я ходил в
школу с ножом. Меня пинали, давали подзатыльники, но на это я ещё как-то отвечал. Хотя
всё это было на фоне того, что придёт большая жопа.
Меня постоянно грозились забить ввосьмером, вдесятером. Я помню случай, как на меня
зимой напали с лопатами. Там какие-то козлы из других классов чистили снег и решили
«пошутить». С одним мы подрались. Я был более злым, чем он, подмял его под себя, начал
душить и бить затылком по бордюру. Пока мы просто валялись, все остальные стояли и
смотрели. А как увидели, что я его уже побеждаю, на меня тут же накинулось человека три.
Меня хорошенько попинали. Это продолжалось до тех пор, пока какая-то повариха не
4
увидела этот беспредел и не закричала, тогда только они остановились.
Потом меня пытались «поставить на бабки», но у них не получилось. Меня пригласили в
школьный туалет, там стояло пятеро человек. Двое у двери, чтобы я не выскочил, и трое со
мной разговаривало. Нож к тому времени я уже раскрыл. Правая рука у меня была в кармане
на ноже. Внутренне я себя настраивал на то, что если сейчас кто-нибудь из них рыпнется в
мою сторону, то я буду резать. Но опять-таки, то ли судьба, то ли ещё что-то меня спасло, но
ни разу меня даже не ударили, хотя попытались психологически задавать, но мне удалось это
разрулить, я сказал, что подам в ментуру. Разговор был долгий, и я опоздал на урок. Потом я
даже узнал, что эта компания доила как минимум двух человек из нашего класса.
*****
Мою маман и тётку беспокоило лишь то, чтобы я учился и не было троек. По поводу всего
остального, касательно меня, им было целиком и полностью до узды! Им было наплевать на
то, что половина школы была настроена против меня. Они не знали, что я хожу в школу с
ножом. Они даже не подозревали о том, что у подрастающего мальчика могут быть такие
проблемы. Когда это всё достигло апогея, я сделал самодельные гранаты из сифонных
баллонов и ходил с ними в школу.
В школе меня жестоко прессовали сверстники. Я был не просто мальчиком для битья, я
огрызался и этим ещё больше бесил. Я вызывал у них такую антипатию, потому что считал
их за дерьмо. В принципе, как я уже потом анализировал, это были обычные, нормальные
ребята. Казалось бы, дружи и общайся! Но у меня к ним было примерно такое же
отвращение, какое испытывают какие-нибудь металлисты к реперам или наоборот. Как к
людям второго сорта. Я считал, что они дерьмо.
Вообще, я был ребёнком из псевдоинтеллигентской семьи. Мать учила, что драться нельзя, а
те, кто курит и пьёт, те хулиганы, козлы и гандоны. Те, кто так делал, вызывали у меня
негатив. Всё это было «прошито» в подкорку. Я не мыслил тогда своими мыслями. Я мыслил
словами матери. И это вызывало бессознательный конфликт со сверстниками. Плюс ко всему,
я их ещё и боялся, потому что подсознательно были прошиты программы о том, что «они
хулиганы, которые могут обидеть». У меня была смесь ненависти и страха. Причём ярко
заметная и выраженная. Плюс ко всему этому, я был нахрапистым и дерзким на язык
пареньком. Никаких друзей у меня, разумеется, не было. Были лишь приятели.
*****
Мать постоянно была на измене:
- Ах, ребёнок пошёл на улицу! Ах, его там научат плохому!
У нас во дворе был парень Серёжа, с которым мы учились материться. У нас была такая игра.
Мы заходили за дом и начинали развивать этот вербальный навык. Он материл меня, потом я
начинал материть его. Вот в таком дружеском формате мы и обучались.
Этот Серёжа очень рано начал курить. Он, и такие как он, вызывали большой страх и тремор
конечностей у моих родителей, если мальчик со спичками – то у них случался чуть ли не обморок!
К слову сказать, я был не один такой запуганный ребёнок.
*****
Лицам, не достигшим 18-ти лет читать не рекомендуется. Автор не несёт ответственности за действия читателя.
Стоимость: 84 руб.